Человеческое вещество

Игорь Тишин, один из самых значительных современных художников Белоруссии, который уже 14 лет живет и работает в Бельгии. При этом весь его материал и образность, сюжеты и объекты для его живописи, инсталляций, фотографий остаются  белорусскими: они напрямую связаны с политическими и историческими аспектами сегодняшнего дня. Его своенравная, импульсивная живопись, его полумаргинальные иронические проекты 1990-х, его мрачные живописные атаки в фотографии 2000-х – заводят исследователя в тупик. Перед лицом этого брутального, импульсивного, парадоксального искусства неизбежно чувствуется спорность любого теоретизирования.

Проект «Человеческое вещество» включает в себя два-три десятка работ сделанных на холстах и на фото. Фото служит основой для живописного вмешательства. И странно то, что контраст живописной экспрессии и фотографического документализма, выглядит в серии «Человеческое вещество» абсолютно органично. Живописные атаки Тишина как будто впаяны в изображенную среду. Создается эффект ирритации, поскольку зритель получает иллюзию полной достоверности увиденного.

Сейчас мы можем констатировать, что его позиция является уникальным феноменом в белорусском культурном пространстве. В его творчестве мы видим решительное, раскрепощенное игнорирование всяких условностей, тут   перекрещивается индивидуальная независимость художника и целые пласты нашей коллективной памяти.

 Если учесть, что травма в области политики носит имя террора, то  сцены публичной порки в некоторых серия И.Тишина можно интерпретировать как снова и снова повторяющиеся в истории акты подавления. Эти акты подавления современная философия объясняет заложенным в самом обществе требованием охранения социального тела.

То есть общество, пропитанное скрытыми неврозами подавляет и разъедает само себя. Резюмировать это можно так -  Тишин в своих картинах выразил неблагополучие бытия в коллективном бессознательном и предоставил право голоса этому бессознательному «мы».

     «Мы» в живописи Игоря Тишина, сопоставимо с «мы», выведенном в прозе Андрея Платонова. Сила тишинской художественной практики состоит в том, что он нашел безликому «мы» его уникальный визуальный язык.

(А, например, знаменитый проект Игоря Тишина «Кризис в раю» вызывают вопросы, которые стояли всегда, иногда прятались, иногда всплывали. Сегодняшняя реальность – это и есть рай? Или где-то за какими-то незначительными деталями этот рай вот-вот проясниться и проявиться?  Или это конец рая? «...И я брожу в раю. И никого там нету...» (Д.Хармс) Или это всё-таки не рай, а нечто противоположное?)