Алексей Горбунов, владелец галереи Х.Л.А.М.

Чтение как ценность

Как после слова «фрукт» чаще всего следует слово «яблоко», так после слова «ценности» обычно следует слово «традиционные», а далее - три-четыре известных понятия. А вот «чтение» является традиционной ценностью?

Не знаю, по крайней мере, его я в «перечне» не встречал. Помню в детстве попадал иногда в дома, в которых не было книг. Всегда возникал особенный дискомфорт, всегда хотелось побыстрее оттуда уйти. В советские времена вид домашних библиотек и их состав характеризовали человека гораздо точнее и полнее, чем его друзья. Лучшую библиотеку в Воронеже я встречал у одного человека, который жил в Придонском. Полки  по стенам до потолка, и не собрания сочинений, а отдельные книги. И  всё прочитано - это было видно. Со своим студенческим другом в 70-е мы яростно обсуждали самую разную литературу. Неожиданно, с начала 90-х  он настоятельно стал советовать мне выбросить все книги. Он, как технократ, поверил в чтение на экранах. Я не против гаджетов, однако, привык читать с карандашом и придаю значение иллюстрациям, обложке. Скользить глазами по поверхности любого монитора не является для меня удовольствием. Недавно я спросил этого друга о книгах, прочитанных за последние три года, он назвал две. А один знакомый похвалился подаренным ему диском который содержит, видите ли, 25 тысяч книг. Меня вообще-то заинтриговала цифра. Через несколько лет я спросил его о составе той «библиотеки». Он ответил: « Пока не успел этот диск открыть». Хайдеггер  толковал смысл наличия книг вокруг человека тем, что само это окружение напоминает человеку о чём-то и как- будто понуждает читать. В постсоветское время стало понятнее, почему чтение в мире называют роскошью. Раньше мы этого не замечали. Теперь слышим сетования на усталость и нехватку времени. Как читать? За счёт сна, дорогие, за счёт сна. В нашу галерею заходят дизайнеры и начинают говорить о том, что в современных частных дворцах ни на одном этаже часто даже не предусмотрено место для книг. Не хочу комментировать этот факт. Скажу лишь, что, на мой взгляд, есть прямая связь между внезапно возникающей тревогой перед будущим у людей после сорока, в том числе и преуспевающих, жалобы на бессмысленность жизни и количеством прочитанных книг. Эти встревоженные люди в «лучшем» случае кидаются в эзотерику или пытаются заглушить «что-то» бесконечными путешествиями.

И хотя часто имеешь дело с читающими людьми, каждый раз, когда двадцатилетние вдруг спрашивают или заговаривает  о Хаксли, Битове, Паскале или Гончарове, воспринимаешь это как чудо. При этом не покидает чувство, что этим молодым людям справиться с жизнью будет легче.